Магикум. Перекресток Миров. ч. 1. гл. 2. (Читать сначала…)
-Мамка! Мамка! Ты где? — проорал Петр, пнув ногой дверь в сенцах.
За столом, накрытым расшитой вручную скатертью, сидели две женщины.
Та, что была помоложе, пила чай из блюдца и хлебала так, что в ушах начинался зуд.
Жирная коса девицы лежала колбасой на плече, и её хвост окунался периодически в то самое блюдце, из которого она пила.
Девица видела мокрый хвост косы, но видно было, что такая процедура еще больше усиливает получаемое удовольствие от чаепития.
-Чё наш придурок так надрывается, ма?- не отрывая скошенных на блюдечко под носом глаз, спросила она.
-Галька, слушай.
Галька не переключалась на мать, и та еще громче крикнула:
-Эй! Слушай меня! Ты должна мне помочь.
Девка, наконец, перевела взгляд на мать и приоткрыла рот.
-А что такое?
-Ты мне должна помочь. Надо надавить на Петра, чтобы он не передумал. Так что соберись с мыслями, или будешь еще пару-тройку лет сопли в городе ему подтирать.
-С этого места подробнее,- оживилась девица.
-Помнишь соседку бабы Виты?
-Ну? Это где дом зеленый большой?
-Она самая.
-У нее же свадьба скоро.
-Это не проблема. Оказывается, наш Петро уже с пол года в их дом ходит.
-А как он там оказался?
-С батькой рыбачит.
-Ну то батька. А девка та, что?
-Девка — ничего. А Петр наш в нее влюбился. Двинулся. Помешался на ней. Приходит, как-то ко мне и просит, чтоб я договорилась с цыганкой. Я сначала не поняла. Слово за слово и он мне все рассказал. Только я так и не поняла, откуда он про цыганку знает? Ну я и не стала спрашивать. Главное, что такой вариант нельзя упускать, понимаешь? Вокруг одна голытьба.
-А что есть шанс?
-Кажысь, есть, если не прошлёпаем.
Обе женщины уставились друг на друга и дальше уже без слов, как по команде, развернулись каждый в свою сторону, и посмотрели на дверь.
В ту же минуту в комнату ввалился Петро, перегнулся пополам и тяжело дыша, уперся руками в колени.
-Я попал к ней. Сделал всё, как ты, мамка, сказала.
И он в точности пересказал весь разговор между ним и Тэной.
Галька вылупившись слушала каждое слово, и когда Петро умолк, спросила у матери:
-Он что, к цыганке уже сходил?
Мать кивнула головой, и ударила ногой под столом Гальку, чтобы та не забывалась и убрала свою надменную гримасу. Сейчас было не самое подходящее время измываться над братцем.
-Что-то я сомневаюсь. Да она на него не посмотрит, там норов как у…
Галька заткнулась. Под столом последовал пинок, тяжелее предыдущего.
-Ну почем знать? На тебя же посмотрели. А сначала, помнишь, и здороваться не хотел, Булыч твой?
Галька бросила на мать взгляд с укором, но потом заулыбалась, откинулась на спинку стула и просипела под нос:
-Будет так, как я хочу! Слышишь, Петро, не жуй сопли! Твоя судьба в твоих руках! Если, конечно, Тэна поможет.
Последнюю фразу Галька почти прошептала себе под нос.
Петро, наконец, отдышался, сполз по стене на пол, расселся и уставился на мать.
-А если она не сделает? Если не получиться? Я никогда в это магию – шмагию не верил.
В комнате повисло молчание. Галька перевела взгляд на мать, и, не обращая внимания на Петра, спросила:
-А за этой, из города, есть что? Толку-то от нее будет?
-Я всё через Витку узнала, — ответила мать. Девка эта – одна у родителей, а родители старые. Ты видела их дом? А в доме была? У них, говорят, вещицы есть, что князья да бояре до революции не все в своих руках такое держали. Да и не избалованная она. При работе, при профессии, не гулящая, здоровая.
-Здоровая — это хорошо, — сказала Галька и криво улыбнулась, скосив глаза. — Ей вона скоро работы привалит. Тут как же без здоровья? Тут здоровой в обязательности быть надо, а не то пуп — раз! И надорвешь.
-Мамка, чего она булындит? Что я вас так припахал, что — ли?- со злом и одновременно с покорностью, довольно уместной в данном случае, выдавил из себя Петро.
-Правильно, Петька, нас нечего припахивать. А вот твою городскую кралю, лучше начать сразу к работе приучать, чтоб времени на глупые мысли не оставалось. И лучше, чтобы ты это сразу понял.
Очень жаль, но именно это, Петро как раз быстро понял и запомнил, как железное правило.
«Таких» правил он внес в свой устав потом еще с десяток. Отличия между ними в основном состояли в смене нужд, внутреннее же содержание имело одну основу – «Я».
Галька уперлась взглядом в брата, выставила вперед верхнюю губу, что бы иметь внушительный вид, и со знанием дела начала произносить речь:
-Ты в городе сколько? Молчи. Сама знаю. Восемь лет. Много нажил? Молчи. Сама скажу.
Галька вытянула в сторону брата кукиш, причем большой палец, тот, что как раз вылезал из ку
киша, был испачкан во что-то коричневое. Петро заметил, но решил, что лучше сейчас не ржать.
-Так вот, — продолжала увлеченная своими жизненными рассуждениями сестра. — Рви когти или будешь мыкаться, пока тебя на пенсию не соберут. А особых случаев, как я помню, тебе не так много выпадало. Семь пядей в лоб тебе никто не прописывал, наследство получать тебе не от кого, а в большие начальники ты хрен попадешь».
Петра снова передернуло. Он вспомнил город, свою работу и двух начальников стройки, которым подчинялся. Как он ненавидел эти самодовольные лощёные рожи. Больше всего на свете он не мог терпеть, что кто-то отдавал ему приказы. Указывал ему, управлял им. В этих белых наглаженных рубашках, «с умными мордами», своими городскими квартирами, интеллигентными разговорами…
«Плевать на них. Нет, плюнуть на них. Прямо в их рожи!»
Петр очнулся. Мать с сестрой о чем-то между собой шептали.
Ладно, он все равно не может сейчас показать, как он ненавидит. Но придет время… Придет… Он все вспомнит, ничего не забудет. Если сейчас получиться добраться до Анны — это будет важной ступенью. Он станет ближе, ближе к своей цели.
Но Анна!..Анна!..
Она мерещилась ему повсюду, он бредил ей. Она как наваждение проникла вовнутрь, и там делала все, что хотела. И не было сил от этого избавиться, и не было желания от этого избавиться, и не было желания не желать этого.
«Она должна быть моей. Она будет моей. Только бы получилось. Только бы получилось», бубнил себе под нос Петр.
-Что этот придурок там бормочет? — спросила Галька, переводя взгляд с брата на мать.
-Что бормочет, что бормочет. Задумал что-то, то и бормочет. Он всегда так, с детства. Если что надумает, хоть тысячу раз в стену головой, но будет долбать, пока по евоному не станет.
-Ладно, Петро, три дня, значит три дня — сказала мать — у них свои порядки. Иди навоз таскай, итак день пробегал. Что, я за тебя работу делать буду?
Петр встал, хлебнул воды и пошел с хаты.
Сегодня даже навоз имел особый запах.
Сегодня появилась надежда, а он так давно этого ждал!
(Читать сначала…) Читать 3 главу…
Книга 1 часть ЗДЕСЬ или сразу электронные версии:
Амазон | XinXii | Smashwords
Амазон | XinXii | Smashwords
